Роль Мандрагоры в мифопоэтических представлениях объясняется наличием у этого растения определённых снотворных и возбуждающих свойств, а также сходством его корня с нижней частью человеческого тела (Пифагор называл Мандрагору «человекоподобным растением», а Колумелла — «травой-получеловеком»). В некоторых народных традициях по виду корня Мандрагоры различают растения мужского и женского пола и даже дают им (в духе народной этимологии) соответствующие названия: ср. англ. «мужчина») и (от луотап, «женщина»). В старых травниках корни Мандрагоры изображаются как мужские или женские формы, с пучком листьев, вырастающих из головы, иногда с собакой на цепи или агонизирующей собакой. Согласно поверьям, тот, кто услышит стон, издаваемый Мандрагорой при её выкапывании из земли, должен умереть; чтобы избежать смерти человека и вместе с тем удовлетворить жажду крови, якобы присущую Мандрагоре. При выкапывании Мандрагоры сажали на привязь собаку, которая, как считалось, погибает в агонии. Существовало поверье о происхождении Мандрагоры из поллюции повешенного человека (ср. названия Мандрагора; нем.букв. «висельничек»).

Хильдегарда Бингенская (12 в.) считала, что Мандрагора возникла там, где был создан Адам. Глубокие корни имела вера в возбуждающую силу Мандрагоры и её роль в зачатии плода; ср. библейское предание о мандрагоровых яблоках (плодах Мандрагоры), которыми пользуются для обеспечения зачатия Лия и Рахиль (Быт. 30, 14—23). В Греции Мандрагору связывали с Афродитой, которая иногда получала соответствующий эпитет, и с Цирцеей (считалось что с помощью колдовского снадобья из Мандрагоры Цирцея возбуждает в людях влечение и любовь). Юноши носили иногда кусочки Мандрагоры в качестве любовного амулета. В средние века представления о способности Мандрагоры вызывать зачатие обусловили появление целый индустрии изготовления поддельный мандрагоровых корней. Мандрагорп с древности широко использовалась в народ ной медицине, магии, колдовстве, а позже и в алхимии.